Секс рассказы
Я всегда подозревал, что сосед с верхнего этажа — полный отморозок. Коля, огромный бугай с наколками на полплеча, был из тех, кто ревет по ночам, кидает пустые бутылки с балкона и врубает блатняк на всю хату. Мы с женой, Ирой, старались его обходить стороной. Ире было 28, она — моя принцесса, с длинными светлыми локонами, аппетитной задницей и грудью, которая до сих пор будила во мне утренний стояк. Мы жили мирно: выплачивали кредит за квартиру, строили планы на будущее, думали о детях. Но этот вечер всё перевернул вверх дном.
Всё завязалось в пятницу. Мы с Ирой чилили дома, потягивали пиво, смотрели фильм. Она была в коротком сарафане, который облегал её формы, и я уже фантазировал, как после сеанса утащу её в постель. Вдруг — грохот в коридоре. Как будто кто-то лягнул стену. Я насторожился, Ира тоже. «Опять этот Коля», — проворчал я, но договорить не успел — наша дверь содрогнулась от пинка. «Открывай, тварь!» — заревел знакомый бас. Коля. В стельку пьяный, судя по заплетающемуся языку.
Я поднялся, стараясь держаться уверенно. «Ир, сиди, я сам», — сказал я, хоть в душе уже колотилось. «А то тороплюсь», — буркнул я, а сам уже ощущаю приток в пах. Она прижимается, её грудь трется о мою руку. «Знаешь, — шепчет, — я давно хотела признаться… Ты завидный парень. И, видимо, не только в быту». И, не моргнув, развязывает поясок. Пеньюар валится на пол, и я столбенею. Она нагая. Абсолютно. Её грудь — сочная, с крупными коричневыми сосками, — маячит передо мной, талия стройная, а между бедер — аккуратный кустик. Я торчу с инструментом в кулаке, как болван, и не врубаюсь, что ответить.
«Мар… Марина Александровна… это…», — заикаюсь я, но она обрывает. «Не трепись, Сергей. Вижу, как ты меня раздеваешь глазами. Желаешь меня? Я не идиотка». И, не дав опомниться, валится на колени. Прямо в зале. Расстегивает мои брюки, стаскивает их с боксерами, и мой член, уже твердый, как скала, болтается у её лица. «Ох, Сережа, — выдыхает она, хватая его ладонью. — Витя бы порадовался за кореша». И решительно заглатывает его.
Черт, я решил, что спущу через миг. Её губы — нежные, обжигающие — обволакивали мой ствол, а язык вертелся по кончику, будто она профи с большим стажем. Она отсасывала с азартом, с хлюпаньем, порой беря так глубоко, что я касался её миндалин. Я ухватился за стену, чтоб не свалиться. «Блин, Марина… ты…», — простонал я, а она лишь мычала с моим членом в пасти и глянула вверх. Её взгляд пылал страстью.
Но она не позволила мне финишировать. Отпустила член, поднялась и, схватив за запястье, утащила в спальню. Там была широкая кровать, где мы с Витей не раз трепались по душам. Теперь я глядел на эту кровать и знал, что будет совсем другое представление. Марина швырнула меня на спину, забралась верхом и, без слов, уселась мне на лицо.
Её вагина была у моих губ — сочная, пышущая жаром, с острым ароматом, который кружил разум. «Вылижи меня, Сережа», — велела она, и я сдался. Мой язык прошелся по её бугорку, и она взвыла — звонко, по-женски, как в эротике. Я ласкал, как сумасшедший, то обсасывая лепестки, то втыкая язык вглубь. Она вертела бедрами, втираясь в меня, её выделения лились по моему подбородку, а крики нарастали. «Да, вот так, умница… черт, ты талант…», — шипела она, мня свою роскошную грудь ладонями.
Я чуял, как она туго натягивается, как тело трепещет. Вдруг она вцепилась в мои волосы, придавила мою голову к своей промежности и взорвалась. Её оргазм был как ураган — она корчилась, визжала, а я продолжал лизать, пока она не обмякла, еле дыша. «Ух, Сережа… ты…», — прошептала она, съезжая с меня. Я был весь в её нектаре, но мне было все равно. Мой член болел от нетерпения.
Она посмотрела на меня, оскалилась и растянулась на спине, раздвинув ноги. «Вперед, отымей меня», — произнесла, и я не стал тянуть. Взгромоздился на неё, направил член в её мокрую щель и вонзился одним махом. Она ахнула, изогнувшись. Я принялся долбить её — мощно, в темпе, так что её грудь прыгала при каждом ударе. «Да, Сережа, трахай меня! Жестче!» — вопила она, и я вколачивал, как таран.
Её лоно было узким, пылающим, обхватывало мой член так, что я еле терпел. Я вглядывался в её лицо — румяное, в испарине, с раскрытым ртом — и осознавал, что деру мать своего друга. И это было пиком моих переживаний. Она опять завыла, ногти вонзились в мою кожу, и я уловил, как она кончает снова, пульсируя вокруг меня. Это добило меня.
«Куда слить?» — прорычал я на пределе. Она распахнула глаза, оскалилась и ответила: «На титьки. Облей их, Сережа». Я вынул член, пару раз вздрочил, и сперма хлынула на её грудь. Щедро, липко, так что они заблестели, а ручейки потекли на живот. Она размазала семя руками, облизнула пальцы и хихикнула: «Ну ты и гейзер, Сережа».
Мы разлеглись на кровати, отходя. Я таращился в стену, пытаясь осмыслить, что только что оттрахал Марину Александровну. Она повернулась, погладила мой член, который еще не совсем унялся, и предупредила: «Витьке молчок, понял? З хана нам обоим». Я кивнул, хотя в голове уже строились схемы на бис. Она встала, накинула пеньюар и удалилась в душ, а я остался лежать, с липким лицом и опорожненными тестикулами. Зарядник я так и не схватил. Пожалуй, заскочу в следующий раз.
Показать видео плеер
Всё завязалось в пятницу. Мы с Ирой чилили дома, потягивали пиво, смотрели фильм. Она была в коротком сарафане, который облегал её формы, и я уже фантазировал, как после сеанса утащу её в постель. Вдруг — грохот в коридоре. Как будто кто-то лягнул стену. Я насторожился, Ира тоже. «Опять этот Коля», — проворчал я, но договорить не успел — наша дверь содрогнулась от пинка. «Открывай, тварь!» — заревел знакомый бас. Коля. В стельку пьяный, судя по заплетающемуся языку.
Я поднялся, стараясь держаться уверенно. «Ир, сиди, я сам», — сказал я, хоть в душе уже колотилось. «А то тороплюсь», — буркнул я, а сам уже ощущаю приток в пах. Она прижимается, её грудь трется о мою руку. «Знаешь, — шепчет, — я давно хотела признаться… Ты завидный парень. И, видимо, не только в быту». И, не моргнув, развязывает поясок. Пеньюар валится на пол, и я столбенею. Она нагая. Абсолютно. Её грудь — сочная, с крупными коричневыми сосками, — маячит передо мной, талия стройная, а между бедер — аккуратный кустик. Я торчу с инструментом в кулаке, как болван, и не врубаюсь, что ответить.
«Мар… Марина Александровна… это…», — заикаюсь я, но она обрывает. «Не трепись, Сергей. Вижу, как ты меня раздеваешь глазами. Желаешь меня? Я не идиотка». И, не дав опомниться, валится на колени. Прямо в зале. Расстегивает мои брюки, стаскивает их с боксерами, и мой член, уже твердый, как скала, болтается у её лица. «Ох, Сережа, — выдыхает она, хватая его ладонью. — Витя бы порадовался за кореша». И решительно заглатывает его.
Черт, я решил, что спущу через миг. Её губы — нежные, обжигающие — обволакивали мой ствол, а язык вертелся по кончику, будто она профи с большим стажем. Она отсасывала с азартом, с хлюпаньем, порой беря так глубоко, что я касался её миндалин. Я ухватился за стену, чтоб не свалиться. «Блин, Марина… ты…», — простонал я, а она лишь мычала с моим членом в пасти и глянула вверх. Её взгляд пылал страстью.
Но она не позволила мне финишировать. Отпустила член, поднялась и, схватив за запястье, утащила в спальню. Там была широкая кровать, где мы с Витей не раз трепались по душам. Теперь я глядел на эту кровать и знал, что будет совсем другое представление. Марина швырнула меня на спину, забралась верхом и, без слов, уселась мне на лицо.
Её вагина была у моих губ — сочная, пышущая жаром, с острым ароматом, который кружил разум. «Вылижи меня, Сережа», — велела она, и я сдался. Мой язык прошелся по её бугорку, и она взвыла — звонко, по-женски, как в эротике. Я ласкал, как сумасшедший, то обсасывая лепестки, то втыкая язык вглубь. Она вертела бедрами, втираясь в меня, её выделения лились по моему подбородку, а крики нарастали. «Да, вот так, умница… черт, ты талант…», — шипела она, мня свою роскошную грудь ладонями.
Я чуял, как она туго натягивается, как тело трепещет. Вдруг она вцепилась в мои волосы, придавила мою голову к своей промежности и взорвалась. Её оргазм был как ураган — она корчилась, визжала, а я продолжал лизать, пока она не обмякла, еле дыша. «Ух, Сережа… ты…», — прошептала она, съезжая с меня. Я был весь в её нектаре, но мне было все равно. Мой член болел от нетерпения.
Она посмотрела на меня, оскалилась и растянулась на спине, раздвинув ноги. «Вперед, отымей меня», — произнесла, и я не стал тянуть. Взгромоздился на неё, направил член в её мокрую щель и вонзился одним махом. Она ахнула, изогнувшись. Я принялся долбить её — мощно, в темпе, так что её грудь прыгала при каждом ударе. «Да, Сережа, трахай меня! Жестче!» — вопила она, и я вколачивал, как таран.
Её лоно было узким, пылающим, обхватывало мой член так, что я еле терпел. Я вглядывался в её лицо — румяное, в испарине, с раскрытым ртом — и осознавал, что деру мать своего друга. И это было пиком моих переживаний. Она опять завыла, ногти вонзились в мою кожу, и я уловил, как она кончает снова, пульсируя вокруг меня. Это добило меня.
«Куда слить?» — прорычал я на пределе. Она распахнула глаза, оскалилась и ответила: «На титьки. Облей их, Сережа». Я вынул член, пару раз вздрочил, и сперма хлынула на её грудь. Щедро, липко, так что они заблестели, а ручейки потекли на живот. Она размазала семя руками, облизнула пальцы и хихикнула: «Ну ты и гейзер, Сережа».
Мы разлеглись на кровати, отходя. Я таращился в стену, пытаясь осмыслить, что только что оттрахал Марину Александровну. Она повернулась, погладила мой член, который еще не совсем унялся, и предупредила: «Витьке молчок, понял? З хана нам обоим». Я кивнул, хотя в голове уже строились схемы на бис. Она встала, накинула пеньюар и удалилась в душ, а я остался лежать, с липким лицом и опорожненными тестикулами. Зарядник я так и не схватил. Пожалуй, заскочу в следующий раз.
